Верни Мою Душу (СИ) - Страница 61

Они прибыли именно в то место, которое Вероника всегда избегала. Она побывала там раз, и этого хватило сполна. Сердце Пустого мира ничуть не изменилось с её прошлого посещения. Да и вряд ли ему вообще суждено поменяться.

Люцифер направился вперед. Вероника с чувством нарастающей тревоги тоже. Она старалась не смотреть на скорчившиеся фигуры, не касаться их, не слушать их стонов…

«Не смотри на них. Не думай об этом. Просто не смотри…»

Князь резко замер и повернулся к ней:

— Поприветствуй нового гостя, мышонок, — и отошел в сторону, открывая женщине вид на того, кого она боялась и одновременно с этим (где-то в глубине души) желала увидеть снова.

Это был действительно он. Тот самый человек, ради которого, не сомневаясь, пожертвовала собой. Тот, чье счастье ставила превыше своего… Вероника стояла перед Николаем.

У неё было такое чувство, как будто что-то порвалось внутри. Лопнула натянутая струна с острым и резким «треньк». Издав приглушенный крик, она бросилась к нему, попыталась растормошить, обратить на себя внимание, но Коля её не видел. Он сидел, подтянув к себе колени, и безучастно смотрел куда-то вдаль. Вероника даже ударила его в плечо, но никакой реакции в ответ не получила.

Раздался спокойный голос за её спиной:

— Он тебя не видит, Вероника. И не слышит.

Сам Князь стоял в стороне и безучастно наблюдал за попытками мышонка достучаться до своего бывшего мужа. Она поднялась и резко развернулась к Люциферу. Её голос дрожал от нахлынувшей злости:

— Тебе это доставляет невообразимое удовольствие, да? Нравится вкус? А цвет? Ведь именно ради этого ты меня сюда привел, не так ли? Очередная игра, Княже? И какие же ставки сегодня?!

К её удивлению он отреагировал совсем иначе, чем мышонок предполагала. Никакой ехидной улыбки, язвительного тона, будто рапира, колющего в слабые места, скрытой уловки или подтекста. Он повернул голову, глядя на Николая, и негромко произнес:

— Мне показалось, ты имеешь право знать, что он теперь тоже здесь.

Князь чувствовал, как её злость сменяется совсем другим чувством, более темным, тяжелым, удушающе горьким… Отчаянием. Видеть его здесь было точно такой же мукой, как и наблюдать за тем, как он умирает от рака. Всё вернулось на круги свои. История пришла к своему началу.

Люцифер молча смотрел на то, как она, прижимаясь к мужу, просит того ответить ей, услышать её голос… А потом просто заплакала. Князь осторожно потянул за ниточку её чувств. Давно он уже их не пробовал. Чистое горе. Дистиллированное. Яркое.

— Что ты хочешь? — неожиданно спросила Вероника, поднимая на него влажные глаза.

Люцифер посмотрел на неё с интересом:

— Ты о чём?

— Что ты хочешь за его свободу? Сколько лет? Триста? Четыреста? Пятьсот? — её голос сорвался, и она заговорила тихо, едва слышно. — Или вечность? Хочешь я останусь с тобой навсегда, Князь? Только отпусти его… Пожалуйста… Я останусь с тобой. Только дай ему уйти. Пожалуйста…

Он смотрел на неё долго и внимательно. И в этом взгляде было что-то, что заставило Веронику похолодеть. Словно она сказала то, что не должна была говорить… Другие слова от неё ожидались.

— Я не могу дать ему уйти. Я не имею на это прав. Он сам уйдет, когда захочет. И тебе этого не изменить, Вероника.

— Но…

Дьявол оборвал её резко:

— Он принадлежит Пустому Миру. Твой муж сам сюда пришел, мышонок, — криво улыбнулся. — И никакая сделка не сумеет его спасти.

Она молчала несколько минут. Просто стояла, прижав руки к груди, не отрывала глаз от Николая и молчала.

— Почему? Почему он попал сюда? — наконец спросила. — Он не должен быть здесь. Это ведь не справедливо…

— Справедливо? — насмешливо переспросил Люцифер. — Знаешь, справедливость замечательное слово. Всё должно расставить на свои места, не так ли? Этому конфетку дать, а этого в угол поставить, — в его глазах загорелись отнюдь недобрые искорки — Вероника невольно сделала шаг назад. — С чего ты взяла, что твой ненаглядный лучше остальных? Что ему здесь не место? Он пришел сюда сам. Я не приводил его сюда. И уж точно не мне его уводить. Все дороги ведут в Пустой Мир, мышонок! — вскинул руки и засмеялся.

Только смех его не предвещал ничего хорошего. Вероника уже слышала такой. В ту ночь, когда началась Дикая Охота…

— Здесь все сами по себе, мышонок, — его резкие слова хлестнули её, будто бы пощечина. — Пора уже к этому привыкать.

Вероника почувствовала, что еще немного, и расплачется. Просто и по-детски. От того, что всё не так, как должно было… Предложи ей Люцифер сделку в обмен на свободу Николая, она бы согласилась, не раздумывая. Как и в прошлый. Но сейчас… Горько было не столько от того, что Николай здесь, сколько от беспомощности положения. Дьявол прав — эти законы и ему не под силу менять. Куда уж ей… Глупой мышке, бросившей вызов коту.

«Кот» между тем смерил её снова внимательным взглядом. Знает, что творится у нее на душе. Знает, тянет, распутывает цветные клубки эмоций, играется… Пытается прочувствовать. И не может.

— Пойдем, Вероника, — заговорил он мягко, с успокаивающими детьми. Так, наверное, с маленькими обычно разговаривают, чтобы снова не раскричались и не разревелись. — Ему ты не поможешь, — и осторожно протянул руку, чтобы коснуться её.

Вероника резко дернулась, избегая его прикосновения. Пальцы Князя на мгновение замерли в воздухе, а затем он убрал руку. Мышонок буквально кожей ощутила исходящий от него холод. Почувствовало и Сердце — вокруг потемнело, резкими тенями очертив фигуры гостей Пустого мира…